Про всё на свете, или о том, что человек может всё!

Про имя
Официально в моей фамилии есть буква «х» — Фархшатова, а у родного брата — нет. Так записали. И я ее никогда не использовала. Никто меня и Галией не зовет. Когда в 1993 г. пришла в 13-ю школу, директор Сергей Бердин меня спросил: «Как вас представить?». Я растерялась и говорю: «Галка». «Что значит «Галка»?! — удивился он. — Вы же инструктор! Должно быть имя и отчество!»
Я всю жизнь была Галка, только в родной татарской деревне Каракуш — Галия. Какое отчество? И тут вспомнилось, как папа в детстве официальным голосом обращался ко мне «Галина Галимовна!» Не знаю почему, но нас обоих это веселило. И я ответила: «Тогда Галина Галимовна!». С тех пор так и повелось. У меня, как у индейца, два имени. Да и дня рождения тоже два: родилась 13, записали 14, оба дня считаю своими.

Про работу
Наш кружок называется «Детский походный туризм». В прошлом году у меня выпустились две группы, в этом набрала два новых первых класса и продолжаю заниматься по другой программе с двумя пятыми. Одним пока помогаю одеваться, шарфики завязываю, замки застегиваю, другие уже рвутся «в бой», готовы сами проводить и судить туристские мероприятия для младшей группы, грезят походами. С первым классом занимаемся играми: подвижными, на внимательность, на ловкость, на скорость. Приношу на занятия веревки — качели делаем, «тарзанку», вешаем гамак. С ребятами постарше отрабатываем различные техники преодоления препятствий, например, спелеотехнику SRT, применяемую для преодоления вертикальных участков пещер. В спортивном зале они у меня лезут контест 30 метров — это такой вертикальный участок трассы с длиной веревки между стартом и финишем 30 м.
Летом собираемся на Алтай. Это сплав, вода, палатки. Программу корректируем соответственно планам: разбираем правила движения в походе, преодоления препятствий, организации турбыта, оказания первой помощи, изучаем походные должности, специальное снаряжение, конструкцию катамарана, байдарки.

Про самобытный туризм
Безумно жаль, что сейчас так мало детского походного туризма, когда нужно надеть рюкзаки и самостоятельно добраться до намеченной точки. Как сказал Сергей Бердин в 1993 году: «Я сам пацаном в походы ходил. Считаю, что все подростки должны пройти через это. Помогая друг другу, радуясь успехам, набираясь опыта, вместе преодолевать трудности, бояться ночью под «страшилки» у костра, — очень важно для детского развития. Это определенная школа жизни, которая необходима каждому, особенно мальчикам».
Сегодня практически все детки уже знакомы с «все включено», удивляясь, переспрашивают: «Пешком? Всю дорогу? А если дождь пойдет? Мы сами кушать будем готовить? На костре? Как это не будет связи, а Интернет?! Неее, в каникулы спать буду, сколько захочу». Некоторые родители тоже считают, что после школьных нагрузок ребенок для отдыха лучше дать возможность ребенку поваляться на диване. А ведь давно известно, что именно смена деятельности — лучший отдых, а в каникулы здоровая, активная «движуха»— это как раз то, что «доктор приписал»!
Я не против организованного отдыха в Италии, Греции, на Бали…Это здорово, когда есть разнообразый опыт! Но именно в детских походах, вне домашнего уюта и привычных ситуаций ребята лучше социализируются, открываются, видят себя, друг друга, учатся самостоятельности, ответственности, узнают цену вещам, отношениям. Став на некоторое время взрослыми и самостоятельными, понимают, насколько важно не потерять голову, доверие, дружбу… Да и в обморок не станут падать, если вдруг что-то пойдет не по сценарию.
Доцент БашГУ, в котором я позднее училась, Андрей Анохин на реплики из аудитории: «Нам-то это зачем?» — отвечал: «Никто не знает, где и когда пригодится этот «ход конем».
Своих детей я стараюсь тщательно готовить к походам. Неподготовленный ребенок и сам не рад, и другим становится обузой, может создавать определенные проблемы — придется, грубо говоря, штаны ему зашивать, носки искать. Это не нужно ни мне, ни остальным детям.
Даже с самыми маленькими во время игр обращаю внимание на то, что мы не просто играем, а учимся слышать друг друга, решать межличностные конфликты в привычных и неожиданных ситуациях. На маршруте неумение договариваться совершенно ни к чему. Мальчикам (когда они задирают девочек) говорю: считается, что достоинство мужчины определяется отношением к женщине, к слабому. Хочешь развиваться, расти, — ищи сильного соперника, умного, иди на ринг, ведь очень много разных бесплатных кружков. У нас в детско-юношеском центре «Юность» боксеры с больших соревнований победы привозят, это почетно! А бить девочек — это не развитие, а деградация.
Чтобы дети получали удовольствие в походах, нужно с ними недалеко от города как следует погулять. В первые походы выходим с родителями. Сейчас родители заинтересованы в походах порой больше, чем некоторые дети — на экскурсии, на сплавы, даже на Кавказ с нами иногда и родители ездят.

Про клушку
В самом начале работы в туризме наши парни называли меня клушкой, считали, что я чрезмерно пекусь над каждым. В начале девяностых годов я попала на так называемый трудный сплав — с ребятами из неблагополучных семей. Он был действительно не из легких! Эти ребята, жившие в сложных семейных условиях, не верили в людей, в доброту, в бескорыстие, воспринимали в штыки каждое слово. Для них было дико, если кто-то просто так предлагал помощь. Искали подвох во всем.
Из инструкторов я была одна женщина, остальные — ребята. Они давно работали в центре туризма, а я — недавно. На первой же стоянке намечался дождь. Парни выгрузили палатки и стали показывать подросткам, как их ставить. А мальчишки от свободы ошалели, носятся, играют, никого не слушают. Начался настоящий ливень. Подростки сгрудились около чуть дымящегося костра. У меня палатка тоже была установлена, но всю ораву приютить у себя я не могла, и оставить их одних под дождем — тоже. Осталась с ними. Понимала, конечно, что они сами виноваты, но уйти в палатку, не смогла.
Потом уже нашим парням говорю: «Сами в тепле и уюте, а детей бросили! Еще и под гитару песни орали!». А они мне отвечают: «Какие они дети? Взрослые уже. Мы же нормально им объясняли. Как парни должны понять иначе? Ты думаешь, если ты с ними промокла, это поможет им понять, что они не правы? Они получили хороший урок».
— Если ты заболеешь, — говорил мне друг, — они без тебя пропадут. Ты в первую очередь должна о себе подумать.
Но я так этому и не научилась. Когда мы куда-нибудь уезжаем, родители говорят мне: «Доверяем вам самое дорогое». Это для нас ребенок — один из воспитанников. А для мамы, папы, бабушки, дедушки — смысл жизни. За каждым ребенком — два рода! Как я могу безалаберно к этому отнестись?

Про жизнь
Родители моих воспитанников не раз говорили: «Как вы правильно делаете! Я бы сейчас побежала решать его проблемы. А вы не побежали!». Наша задача не выполнить что-то за детей, а научить! Что же мы всю жизнь за них жить будем? А как же они сами? Особенно мальчики. Их оберегают сначала все детство, а дальше — по привычке и всю жизнь. А из них мужики нормальные вырасти должны, умеющие решать проблемы, брать на себя ответственность. Как же все получится, если не научить с детства?
Во время походов часто даю ребятам задания. Они должны выполнить их самостоятельно. К примеру, выяснить какой-нибудь вопрос. Пошел, спросил — не так. Отправляю его обратно — уточни. Снова идет. Много раз возвращаются, но ответ находят!
Всякое в походах было. Истерики случались. Мальчики падали, говорили: «Не могу нести рюкзак! Никуда не пойду! Вы ничего не понимаете! Вы уже забыли, как это бывает…» Сажусь рядом с ними. «Скоро наш транспорт уйдет, — говорю. — Единственное, что я могу предложить — бросить рюкзак. Но там — ваши вещи. И рюкзак чужой. Маме потом нужно будет покупать новый. Любую вещь придется компенсировать. Могу еще предложить свой, поменяться, но он — тяжелее твоего. Два рюкзака я нести не смогу. Я же женщина, а не лошадь». Потихоньку успокаиваются, идут. После похода при встрече с родителями спрашивают иногда: «Что вы с ними сделали? Полы дома моют. Домашняя работа, говорят, такая ерунда, разве это нагрузка!»
Туризм — это школа жизни… Наши дети по жизни идут прямее. Они меньше сомневаются, проще принимают решения, увереннее их реализуют. Смелые, красивые люди. Казалось бы, одна школа, одни учителя, город один, климатический пояс один! Но кто-то ломается, а другие — двигаются вперед. Есть дети с дипломами международного образца, учатся в нескольких институтах. Создают красивые семьи, воспитывают уже своих деток. Я уверена, что туризм детям помогает и дает чувство Родины.
Возможно, школьный туризм — еще и школа счастья, гармонии. Разве забудется поднимающийся над рекой утренний туман, который вы встретили с другом? А леса и поля, наполненные ароматами трав? Чистый воздух, журчание родников, звездное небо с лунной дорожкой на воде, млечный путь, рассветы и закаты? Мне кажется, ребята проносят их по жизни вместе с другими самыми светлыми своими воспоминаниями, которые наполняют их ощущением радости, умиротворения.
Сейчас в кружок приходят уже дети моих воспитанников. Смешно бывает, когда они вдруг говорят: «Меня родители не пускают!» Позвони-ка, говорю, маме! Сами в пятом классе в пешие походы ходили, а ребенка на экскурсию не пускают! Звоню, договариваюсь.

Чтобы ребенок за тобой пошел, поверил тебе, его нужно просто любить! Безусловно. И все.
За 25 лет работы уже могу сказать точно, что многим детям катастрофически не хватает родительского внимания и любви. И родителей понимаю. Бывало, воспитанник, вцепившись в мою руку, не давал ответить на телефонный звонок, крича: «И вам я не нужен! И вы специально сейчас будете с кем-то разговаривать, чтобы со мной не говорить!». Ребенок криком кричит, что ему не хватает внимания.
Детей надо слушать. Когда они говорят, можно иногда даже ничего не отвечать. Просто выслушать. И они уходят довольные. После, когда почувствуют, что ты — свой, они за тобой на край света пойдут. Им становится интересно все то, что интересно тебе. Дети начинают тебе верить.
Бывали случаи, когда мне тихонечко говорили: «Не берите этих мальчиков с собой, они неуправляемые, их все комиссии города знают в лицо!». А я думаю: никто и никуда этих детей не берет, и я еще не возьму. Кто же тогда будет ими заниматься? Именно в походных условиях, из которых некуда уйти, начинается формирование истинных ценностей. Куда, например, уйдешь, если с одной стороны — большая вода, с другой — большие пещеры. Они знают, что там ловить нечего. Нет ни ларьков, ни домиков, ни заблудших пастухов. Связи тоже нет. Слава богу, если какая-нибудь группа из другого города попадется. Но не уйдешь же в другой город. Кому ты там нужен?

Про стеклянный шоколад
Мы были очень безбашенными, жаждали приключений! Помню, собрались со взрослой компанией на горнолыжку Куш-тау. Доехали на автобусе до Стерлитамака, далее на рейсовом — до поселка Шах-тау. От него пешком шли до стерлитамакской горнолыжки около 7 километров. Холодно было — жуть! А как хотелось кататься! Шли мимо Карасевки, парни-шутники давай байки травить, что, мол, на местном кладбище хоронят разбившихся горнолыжников. Так неуютно стало. Я достала плитку шоколада, кусаем, а он словно стекло. Даже во рту не тает от холода. Его можно жевать сколько угодно. Самое главное, что мы и не покатались-то как следует. Из-за холода подъемники не работали. Пешком пару раз поднялись и съехали. Я тот шоколад на всю жизнь запомнила.

Про начало
В период моей юности строилась БАМ, на которую звали активную молодежь со всего СССР. Переживала: «Рельсы упрямо режут тайгу, а я здесь, в Салавате!». Мне надо было на эту стройку! А туда брали только со строительной специальностью. Штукатуром или изолировщиком — несерьезно. А сварщик — это красиво: брызги огня в воздухе, высота и романтика. Я решила, что мне срочно нужна эта специальность. Закончила училище, техникум. Получила 5-й разряд. Тут вдруг — раз, и на БАМ уже не надо ехать: стройка завершилась. А я к тому времени уже трубы под давлением на комбинате варила, у меня было личное клеймо. Это считается довольно сложным и неплохо оплачивается. Тогда смогла купить себе шикарный велосипед-внедорожник. Ему уже двадцать первый год, а я до сих пор на нем катаюсь!
В 80-е годы я была членом профкома, комсоргом. Мы застали то время, когда профком треста «Салаватстрой» бесплатно выдавал для комсомольцев автобус с экскурсоводом, снаряжение и полный набор продуктов на выходные: китайская тушенка в больших банках, ириски, сгущенка, крупы... Мы даже не придумывали куда ехать, у нас был инструктор с готовым маршрутом! Как-то в Мурадымово пересеклись со спелеологами — простыми компанейскими ребятами. Все было по-свойски. Из соседних деревень местные привозили фляги бражки с ковшиками. Они всегда стояли в тенечке на опушке. Любой мог зачерпнуть холодненького и дальше идти. Там я впервые раз ходила в пещеру со спелеологами — очень увлеченными ребятами. Мне это показалось настолько интересным! Они все время ходили ночью. Днем некогда: конкурсы, какие-то занятия, дискотеки. А ночью спелеологи идут в пещеры. Мне было так страшно! К налобнику еще не привычная, шарахающаяся от любого блика. Мне казалось, что в лесу кто-то за нами следит.

Про ДЗП
В тех походах я познакомилась с ребятами, которые свели меня с нашей будущей походной командой: Ромашов (Ромашка), Аленкин (Альпинист), Давлетшины и Бледных (еще не женатые), Альмик, группа «Трям»... Мы почетно именовали себя ДЗП — Дети застойного периода. Я очень горжусь, что была в составе «Детей», ведь туда просто так не брали. Ты должна была хотя бы три раза сходить в поход, да не просто в какой-нибудь. В нем должно было быть не менее трех или пяти (сейчас уже не помню) ДЗП-шников, которые смогут после за тебя поручиться. Только после этого тебя приглашали на специальный выезд, где посвящали в ДЗП. И вручали какую-то самодельную красную корочку с печатью из стерки. Это было так торжественно! Из дома тащили вкусняшки. Накрывался праздничный стол.
Мы много ездили на турслеты, сплавы, в горы. Обычно передвигались шумной компанией под флагом. Встречные люди спрашивали: кто мы? В зависимости от того, кто спрашивал, ребята иногда шутили по-разному: Да Здравствует Первомай, Да Здравствует Перестройка…
Казалось, что живем так счастливо! Едем — хорошо. Не едем — тоже неплохо! Вместе ходили в кино, бассейн, устраивали костюмированные праздники. Было все, кроме снаряжения. Если кто-то уходил на серьезный маршрут, снаряжение по всему городу собирали. Его тогда и не продавали, и интернет-магазинов не было, зато все мастерили и шили сами: палатки, рюкзаки, костюмы, пуховки, жилеты, флаги (ткани и фурнитуру привозили с больших соревнований, фестивалей, обменивались между собой). Ребята из рыбацких пуфиков, купленных в спортивном магазине, клеили гондолы для полимарана, девочки шили чехлы. Сегодня все можно купить, выбрать снаряжение, учитывая модель, производителя, размер, цвет, стоимость. Есть все для туризма, а ходить в походы, к сожалению, стали гораздо реже.
Первые горные лыжи с ботинками у нас приобрел Нальчик (Наиль). Просто удивительно, но они подходили всем! Мы на них по очереди катались: и хрупкие девочки, и здоровые мужики. Не помню, чтоб кто-либо жаловался, что жмут или тяжелые. Главное, что они есть и Нальчик не жадный!

Про то, как решиться
Каждые выходные наша команда куда-нибудь уезжала как минимум на три дня. А я к тому времени устроилась на работу в народный суд. Каждое утро в этой организации я должна была быть как огурчик: вся отглаженная, черный низ, белый верх. С вечера подготовиться и с утра принести все необходимые документы судьям. Ни в коем случае не ошибиться и ничего не забыть. Работа — от звонка до звонка с понедельника по пятницу. И никак я с нашими ребятами не могла уехать в поход. Все уже в пятницу утром разъезжались кто куда. Они все время говорили мне:

— Увольняйся ты оттуда! Устраивайся инструктором школьного туризма! Получать будешь столько же. Вот чем ты занимаешься в отпуске?

— В поход хожу.

— Представляешь, ты каждый день будешь в походы ходить, еще и деньги за это получать! А в отпуск еще в поход пойдешь!

Мама плакала, когда я решила уйти из нарсуда. Из теплой, чистой и уважаемой, по ее мнению, работы я уходила в вечные непогоду, грязь, сложные условия, огромную ответственность. Меня это не убедило. И я решилась. Зарплата была копейка в копейку. Пришла к Виктору Ануфриеву — завотделом туризма. Он мне такой допрос устроил: кто такая, откуда, по каким маршрутам ходила, с кем, когда, сколько дней, куда поднималась, какие пещеры, горы, перевалы, кто может подтвердить твои слова? И тут вдруг вопрос про спортивное ориентирование. А я его не знаю.

— А как же с детьми? — серьезно спрашивает он.

— Так литературы же много, я выучу! — уверенно заявила я. — Было бы желание.

Он криво улыбнулся и сказал:

— Хорошо!

Прихожу в нарсуд к председателю и говорю:

— Я увольняюсь!

— Да вы что! — отвечает он мне. — Я вас не отпускаю!

Он всегда немного коверкал слова, и это сильно сбивало меня с толку. Я была уверена, что он всегда прав. Прихожу к своим парням:

— Не смогла, — говорю, — уволиться…

— Так, Галка! — сказал мне Ромашка. Взял листок и стал что-то писать. — Перед тем, как снова зайти к председателю, прочитай это! Прямо перед дверью. И зайди.

На листочке было написано, для чего я захожу в кабинет, какая у меня цель и перспектива — походы всегда!

Ромашов всегда умел убеждать. Я ему когда-то сказала:

— Меня выписали из больницы. Представляешь, врачи рассказали, как заново учиться ходить! Потихоньку и без нагрузок. Прикинь? Это же мой организм, что хочу, то и делаю!

— Конечно, — отвечает он. — Это твой организм! Я вон машину взял. Знаешь, как долго о ней мечтал? Она теперь моя! Могу делать с ней все, что захочу! Но у нее есть технические характеристики. Я хочу, чтобы она мне долго служила, поэтому буду придерживаться всех рекомендаций. А ты веди себя со своим организмом как хочешь, конечно!

Когда приняла решение работать в центре туризма, были люди, которые мне говорили:

— Запомни, когда романтика становится работой, она перестает быть романтикой!

— Неправда! — отвечала я. И первые годы работы вообще об этом не думала. Много позже, когда стали душить бумагами и документацией, когда в открытую стали говорить, что нужны не дети, а показатели, романтика стала сходить на нет. Вранье я никогда не любила, и фразы «сдать вчера» меня всегда убивали. То есть то, что ты должен сделать сегодня, ты забираешь на дом, и начинаешь заниматься делами, которые якобы сдал вчера. В общем, неприятно это все.

Про первых воспитанников
Мне написал в соцсети один из первых воспитанников: «Галка, привет! Я — Марат, занимался у тебя. Вы с Ромашкой были моими инструкторами. Мы в Кутуки ходили».
О-па! 1993 год! Как раз, когда я устроилась. Я вспомнила тех ребят. У меня даже сохранился отчет, фотографии похода.
Один из тех мальчишек в горячей точке воевал. Помню, как стояла около расписания. Ко мне подходит мужчина и говорит: «Здравствуйте, Галина Галимовна!». Я понимаю, что раз взрослый, а обращается по имени-отчеству, то это либо родитель, либо бывший воспитанник. Родители на верхние этажи, как правило, не поднимаются (раньше расписание наверху было). Понимаю, что это из бывших учеников кто-то.

— Я тебя должна знать?

— Ну да. Мы в горы с вами ходили. Я — Сашка.

И тут я его вспоминаю. Глаза знакомые, только взрослые очень.

— Галина Галимовна, я видел настоящие горы. Я друзей хоронил…

Мне так плохо стало. Смотрю в его глаза и понимаю, что у меня сейчас слезы польются. Я же помню его маленьким, как мы смеялись, как за дровами бегали, клещей смахивали… Как я им про большие горы рассказывала. Не смогла с ним говорить.

— Саш, извини, мне некогда! — и быстро ушла.

После, выбежав на улицу, рыдала. Война — это страшно...

Про привал и журнал
Как-то подошла ко мне одна мама и стала просить взять ее сына в кружок:

— Заберите его куда-нибудь, я вас умоляю! Прихожу с работы, а он с утра встал, одеяло откинул и сразу за компьютер сел. К холодильнику не подошел, воды не попил, не оделся, не умылся.

Поговорили с мальчиком, удалось его уговорить сходить с нами в поход. Первый привал, мы скидываем рюкзаки, дух переводим. А он вытаскивает из рюкзака журнал и спокойно садится его читать. Удивительный мальчик. С ним так интересно было. Настоящий философ и удивительный собеседник. Начитанный и думающий. Он с нами еще несколько раз ходил.

Про Саяны, туристское братство и потеряшку
Мы со взрослыми туристами ночевали в избе на берегу Медвежьего озера в Саянах. Собирались уезжать, потому что на работу 1 сентября надо. Я все время прикрывалась нелетной погодой и старалась задержаться там еще на несколько дней, так как самое интересное начиналось 31 августа и 1 сентября. Провожали лето, встречали осень, именно в эту ночь пелась песня «И кончился месяц под № 8». Туда стекался необычный народ: травники, целители, прожженные барды, крутые спортсмены. Вегетарианцы… Я тогда вообще не понимала, зачем они ходят в горы? Был один вегетарианец, который так любил готовить! Он готовил для себя рис с изюмом и тут же параллельно мог еще на 50 человек приготовить что-то мясное. И настолько вкусно, что ему руки все готовы были целовать.
И вот утром я встала, выбежала за кустик и увидела грибы. Полным-полно. И такие красивые! Наверное, съедобные, подумала. Нашла в кармане какой-то пакетик и стала их собирать. Заметила, что отошла непонятно куда, только когда пошел дождь. Я подняла голову и поняла, что не знаю, откуда пришла. По вершинам гор можно было сориентироваться. Но все так заволокло тучами, что ничего не было видно. Ориентиры исчезли. Я начала метаться туда-сюда, пытаясь сориентироваться, залезала на кедры. Потом ливень начался, потом снег пошел, как это бывает в горах. Любой горный ручеек во время дождя превращается в непроходимую реку. В итоге я просто пошла вниз. Знала, что чем ниже, тем ближе к людям. Мне уже неважно было выйти именно к своим — хоть к кому-нибудь. Не ночевать же в лесу. Наконец-то встретила троих. Зареванная вся. Меня взялись проводить до нашей избы. Немного прошли… и встретили Ромашку. Он — спец байки рассказывать. Позже, смеясь, говорил:

— Да я знаю Галку! Что она — ненормальная — в горы лезть? Она вниз пойдет!

Весь народ, что был в избе, уезжать собирался в этот день. Вместо этого целый день меня искали. Они ведь знать не знали, кто я такая. Какая-то ненормальная ушла с утра в лес, никому ничего не сказала, спальник даже не убрала. И пропала на целый день. Меня и хватились-то только в обед. Людей же много — не сразу заметили. Тем не менее, никто не уехал, все ушли в «поискуху». Вот такой народ в Сибири!
Я потом так болела ночью. Мне выделили место под нарами, единственной дали чай с сахаром (сахар был в дефиците, все уже шли на выброску). Травник отпаивал настоями из трав.

Про подожженный корень и бубен
Атмосфера сплавов нашей компании была волшебной. Губная гармошка, несколько гитар, флейта. Представляешь, как на воде скрипка далеко звучит? А Леня Абдюшев, кстати, степ умел танцевать! Нашли на берегу очень большой корень дерева и, решив, что получится отличный костер, встали там на ночь. Это было круто! У костра ТРЯМовские с инструментами, Марсик с бубном, Ленька под бубен танец шамана танцевал. На небе — звезды, искры от костра летят вверх, рядом все свои в доску!

Про невыпитый кофе на 20 человек
У меня дома собралась компания из 20 человек. Ромашка варил кофе на всех. Только он знает, какой кофе, как жарить, какой помол, на калькуляторе высчитывал до грамма. Варил в кастрюле, все очень серьезно. И тут пришла мама. Не разобравшись, что мы делаем, она всех разогнала, испугавшись, что мы варим какую-то подозрительную гадость! Так и не довелось кофе того попробовать.

Про пик Башкортостан и утащенные букеты
Мы с группой совершили первовосхождение на Тянь-Шане на безымянный пик и дали ему название «Башкортостан». Это восхождение было приурочено к годовщине Республики Башкортостан. По этому поводу в Уфе состоялось торжественное мероприятие, по сценарию которого нас вывозили на мотоциклах, мы поднимались на сцену, вручали малахитовую шкатулку с камнем с той вершины президенту республики. Нас нарядили в красивые розовые спортивные костюмы, подарили огромные букеты цветов. Все хорошо, но после мероприятия мы должны были все вернуть. Ладно костюм, но цветы… У меня в жизни такого букета не было. Как я его отдам? И мы с подружкой удрали с этими букетами. Бежим и хохочем. Мы были такие счастливые! А костюмы ребята сдавали, сказали, что девочки уехали уже.

…и борщ
На поезде ехали трое суток, больше 10 часов на «Комете» через весь Байкал на сплав по реке Тыя. С собой продуктов на месяц. Из свежего только лук, а остальное все сушеное, мясо — сублимированное. Где-то достали сушеный творог. Первый раз в жизни его тогда пробовала. Такая гадость! На вкус как известка, зато красивый! Набух при приготовлении, как у бабушки в деревне выглядел!
Через месяц по окончании сплава, «выбросились» на общей стоянке. Там туристы скидывали весь лишний запас продуктов. Ребята походили, посмотрели и говорят: «Галка, освобождаешься от всего! Тут продукты на борщ есть! Мы капусту видели, картошку, свеклу, морковь». Сублимированное мясо сэкономили за месяц. Насобирали всего и такой борщ наварили! Объедение!

…и геолога, медведя и пиротехнику
Решили остановиться, увидев в тайге дымок, места дикие, интересно. Оказалась база геологов. Все где-то работают, один дежурный остался. Увидел нас и обалдел: «Вы кто, откуда?! У вас есть что-нибудь от медведей? Они тут шалят». «Нет», — говорим. Он угостил нас брусникой, вяленой рыбой и сушеным мясом и подарил пару фальшфейеров (от нем. Falsch — фальшивый + Feuer — огонь — пиротехническое сигнальное устройство в виде картонной гильзы, наполненной горючим составом). Когда приехали в город, у подруги отмечали день рождения в общежитии. И наши парни решили украсить праздник. Все они бывалые туристы, знают, как с пиротехникой обращаться, как положено — наготове таз с водой. Рядом арбуз режут, стол накрыт, кто-то на гитаре играет, все поют. И тут поджигается фальшфейер, из него огонь летит, продолжает гореть даже в тазу с водой, раскидывая еще и воду! Дым — коромыслом, все засыпало каким-то песком. Дышать нечем. Девчонки под стол, под кровати залезли. Вахтерша прибежала, в дверь стучит, кричит: «Быстро откройте! Сейчас милицию вызову! Вы что там делаете?!». Именинница говорит: «Мальчишки накурили!». Парни оконные рамы полностью выдернули.
Вот такой честный фальшфейер нам геолог подогнал!

… и хариуса
Вода в реке была прозрачная, дно видать, рыбу. Рифан ловил в ней хариуса на волос. Валера тыкал пальцем, какого хариуса из стаи выловить. Он наматывал леску на палец и вытаскивал нужную рыбу. Я ее чистила, солила, и парни сразу же ели. Мне, правда, такая еда не пришлась по вкусу, но мальчишки очень хвалили.

Про детей
Много вокруг ругают молодежь. И я бы, может, и поверила, если бы сама каждый день не видела детей в школе. Нам у них еще учиться и учиться! Откуда у некоторых детей такая мудрость? К примеру, с парнем никто в классе не общается. Он почему-то изгой. А девчонка одна все время с ним болтает. Может только с ним целый день разговаривать. Как будто чувствует, что ему это надо.

Еще одна девочка все время делала мне замечания, если я употребляла слово «черт».

— Нельзя это слово произносить!

— Да, ладно, — говорю, — сказочный персонаж!

— Ну, Галина Галимовна, вы же имели в виду не сказочного персонажа! Если какое-то слово плохое говорите, надо быстренько 10 хороших слов сказать!

Давно это было, только мои сегодняшние дети знают, что если обидели кого-то нехорошим словом, то придется ему же 10 хороших слов сказать.

Про то, что возможно все!
Писала недавно эссе на тему «Ты можешь все». Вспомнила папу, как он мне в детстве говорил: «Человек может все!» Я с ним спорила, говорила, что из мухи слона, к примеру, сделать невозможно. На что он мне отвечал:

— Это только вопрос времени. Тебе нужно будет изучать определенные предметы, получить специальное образование, стать серьезным ученым.

На мои возражения, что никакого времени не хватит, он парировал, что для этого существуют ученики, которые доведут твое дело до конца. Но ты будешь его основоположником.
Если у человека что-то не получается, значит, он плохо старался или просто не все варианты попробовал.
«Завтра первое сентября, — писала я. — Я пойду к детям. Что самое главное? В чем мне хотелось бы их убедить? В том, что, если человек действительно чего-то очень сильно хочет, он обязательно этого добьется. Верьте в себя! Вы обязательно сможете все».