В тот далекий год матросу срочной службы Архипову шел всего лишь 22-й год…
Природа одарила Толю щедро: и ростом не обидела, и внешностью, и талантами. Еще будучи учеником школы № 3, самоучкой изучал радиодело. Выписывал журналы, покупал детали, а в 14 лет, приезжая в деревню, налаживал старушкам радиоприемники. Ни секция бокса, в которой занимался, ни шахматы не могли заслонить главного увлечения, ставшего потом профессией.
С детских лет стремился быть во всем самостоятельным, после восьмого класса продолжал учиться в вечерней школе, а днем работал монтером в узле связи. Получив аттестат, легко поступил в Пермский политехнический институт по специальности «Радиоэлектроника».
В том, что Архипов оказался на службе в Военно-морском флоте, были «виновны» отличное здоровье и профессия. В одном из писем из Владивостока он случайно обронил: «Учат нас на радистов подводных лодок». А вообще о службе писал очень скупо: «С каждым днем гоняют нас всё больше и больше. Находясь в равных условиях со всеми, приходится еще проводить комсомольскую работу, а времени у нас даже на письма не хватает».
Друг юности Владимир Николаевич Серов добавил немало интересного к биографии Анатолия.
— Мы вместе учились в школе, занимались в секции бокса, вместе пришли работать в узел связи. На работу он был злой в хорошем смысле, выносливый. (Весь в маму: у нее 51 год трудового стажа, государственные награды). Пока все заявки не сделает, не уйдет. По характеру — спокойный, выдержанный, порядочный, душа-парень. Любил музыку. На работе был сломанный магнитофон. Он наладил его. Находил записи, слушал нравившиеся французские песни, Радмилу Караклаич и, по-моему, уже появившиеся песни Владимира Высоцкого. Сначала баловался курением, потом бросил и меня тоже уговаривал: «Спорт и курение несовместимы». У него были две страсти: радиодело и мечта во что бы то ни стало попасть служить на подводную лодку. Я удивлялся: «Какая разница, где служить?» Отвечал, что для него это дело принципа. Считал, что долг Родине должен отдать там, где больше всего принесет пользу. И хотел попасть именно на Тихоокеанский флот. Каким-то образом узнал, расспрашивая отслуживших моряков, что большинство ребят призывают в ВМФ из Перми. Так что целью поездки в этот город была не только учеба, — рассказал он.
Учили моряков долго и основательно. Затем отправили в Петропавловск-Камчатский на базу подводных лодок Тихоокеанского флота. Здесь началась настоящая служба на «К-129», которая в далеких нейтральных водах выполняла роль пограничной заставы, тайной подводной заставы государства. Не раз и не два побывал в этих походах матрос Архипов и уже мечтал: «В 1969 году осенью я уже буду дома...».
Последнее письмо отправлено 22 февраля 1968 года: «Если я долго не буду отвечать, то не беспокойтесь, со мной ничего не случилось, а просто я в море или очень занят». Последнее письмо перед последним походом. Через сутки дизельная ракетная подводная лодка с тремя баллистическими ракетами и экипажем около ста человек ушла в очередной поход и исчезла навсегда. И слова «Просто я в море» приобрели совершенно иной, трагический смысл…
Когда «К-129» 8 марта не вышла на очередной сеанс связи, начались интенсивные поиски. Через несколько недель они были прекращены…
В семьях членов экипажа забили тревогу, а их всё успокаивали. И только в августе 1968 года в дом № 20 на улице Чапаева пришло первое письмо: «Уважаемые Андрей Иванович и Анастасия Тимофеевна! С глубокой скорбью сообщаем вам, что ваш сын Архипов Анатолий Андреевич трагически погиб в океане при выполнении служебного задания. Ваш сын навсегда останется в памяти, в сердцах его боевых друзей. 8 августа 1968 года».
А затем из городского загса Петропавловска-Камчатского прислали свидетельство о смерти. Очередное письмо из канцелярии адмирала флота пришло в 1990 году: «В результате поиска подводную лодку обнаружить не удалось. Поэтому ВМФ точным временем и координатами места гибели не располагает». Лишь спустя тридцать лет правительство наградило погибших орденом Мужества.