Памятные страницы 1941-1945: блокада Ленинграда

8 сентября 1941 года немецко-фашистские войска овладели Шлиссельбургом и отрезали Ленинград от всей страны с суши. Началась почти 900-дневная блокада города, сообщение с которым поддерживалось только по Ладожскому озеру и по воздуху.
Блокада Ленинграда стала самой кровопролитной блокадой в истории человечества: от голода и обстрелов погибло свыше 641 тысячи жителей (по другим данным, не менее одного миллиона ­человек).
27 января 1944 года Ленинград был полностью освобожден от блокады. В этот день в городе был дан праздничный салют.

Паёк ленинградца
Хлеб стал главной ценностью. Стояли за пайком по несколько часов.
Пекли его не из одной муки. Добавлялся хлопковый жмых, который обнаружили в ленинградском порту. В муку примешивали также мучную пыль, которой обросли стены мельниц, и пыль, вытрясенную из мешков, где раньше была мука. Ячменные и ржаные отруби тоже шли в хлебопечение. Еще использовали проросшее зерно, найденное на баржах, которые были затоплены в Ладожском озере.

«Недалеко, на Обводном канале, была барахолка, и мама послала меня туда поменять пачку «Беломора» на хлеб. Помню, как женщина там ходила и просила за бриллиантовое ожерелье буханку хлеба». Айзин Маргарита Владимировна.

«Папа был переведен на казарменное положение в Лесном порту, где работал слесарем. К зиме папа наш совсем ослаб, но все равно часть своего трудового пайка пересылал мне. Когда мы с мамой пришли его проведать, из двери барака кого-то выносили в столярную мастерскую. Это был наш папа». Зинаида Овчаренко.

Авианалёты
Самый долгий авианалет длился больше 13 часов, тогда в городе разорвалось более 2 тысяч снарядов.

«Сигнал тревоги запоздал. Наша ребячья компания играла в домино у окна на лестничной площадке. Бомбы посыпались градом. Одна разорвалась во дворе у деревянного дома. Дом приподняло так, что я успел разглядеть рухлядь в подвале. Взрывной волной нас пронесло вниз три лестничных марша. Но мы уцелели». Вальтер Кяк.

Бомбы, бомбы
Всего за период блокады по городу было выпущено около 150 тысяч снарядов и сброшено свыше 107 тысяч зажигательных и фугасных бомб. Ленинград защищали зенитчики, а добровольцы из горожан тушили зажигательные бомбы, к этому привлекали даже детей.

«В домах создавались детские бригады, которые помогали взрослым гасить зажигалки. Мы были в брезентовых рукавицах и в защитных касках на голове, так как зажигательные бомбы пробивали крыши, падали на чердак и крутились, как волчок, исторгая из себя море искр, вызывая пожар и освещая огнем все вокруг. Мы — дети с десяти лет и старше — брали в рукавицах бомбы и выбрасывали их в окна чердака на брусчатку двора (тогда асфальтированных дворов еще не было), где они тухли». Галина Блюмина.

Смертельный голод
По воспоминаниям блокадников, намного страшнее бомбежек были голод и холод. Нормы выдачи хлеба с 20 ноября по 25 декабря 1941 составляли 250 г для рабочих и 125 г для всех остальных. Потом нормы увеличились, но все равно оставались мизерными. Люди ели все: ремни, подметки, технический жир, переработанные лакокрасочные продукты, жмыхи, глицерин, клей.

«Умирали люди прямо на ходу. Вез саночки — и упал. Появилось отупение, присутствие смерти рядом ощущалось. Я ночью просыпалась и щупала — живая мама или нет». Ирина Булина.

«В блокаду я ходила в детский сад на Каменном острове. Там же работала моя мама.

…Однажды один из ребят рассказал другу свою заветную мечту — это бочка с супом. Мама услышала и отвела его на кухню, попросив повариху придумать что-нибудь. Повариха разрыдалась и сказала маме: «Не води сюда больше никого… еды совсем не осталось. В кастрюле одна вода». От голода умерли многие дети в нашем саду — из 35 нас осталось только 11». Александрова Маргарита Борисовна.

Холод, который убивал
Самой страшной была первая блокадная зима 1941-1942 гг. Мороз доходил до 40 градусов, в домах не было ни отопления, ни электричества, ни воды в кранах.

«За водой голодные, истощенные люди ходили на Неву, падая и умирая по дороге. Трупы уже перестали убирать, их просто заносило снегом. Люди умирали дома целыми семьями, целыми квартирами». Евгений Алешин.

«У нас была очень хорошая мебель, и мама ее всю сожгла в печи. Раньше в старых домах везде были круглые большие печи. Рядом с печью был стул, она меня туда клала и таким образом сохранила. За водой ходила на Неву. Света не было, тепла не было. Мама рассказывала, что, когда шла с работы, несла с собой небольшую вязаночку дров за плечами, заходила за мной в ясли. Так и жили». Валентина Старостенкова.

Всё для фронта
Практически вся промышленность города стала оборонной. Рабочий день был продлен до 10-12 часов. Снаряды делали даже дети.

«Снаряд весил 23-24 килограмма. А я маленькая, худенькая, бывало, чтобы снаряд поднять, сначала укладывала его на живот, потом вставала на цыпочки, на фрезерный станок ставила, потом заверну, проработаю, потом опять на живот и обратно. Норма за смену была 240 снарядов. Вся куртка на животе у меня была рваная. Сначала, конечно, было очень тяжело, а потом я их швыряла как картошку и делала тысячу снарядов за смену. Смена была 12 часов». Кира Жиронкина.

Дорога жизни
Движение автомашин по «Дороге жизни» — транспортной магистрали, проложенной по льду Ладожского озера — началось 22 ноября 1941 года. В течение долгого времени это была единственная нить, связывавшая Ленинград с «большой землей». За время блокады по ней удалось вывезти из города более 500 тысяч ­человек.
Дорогу часто бомбили. Водители не закрывали двери, чтобы успеть выпрыгнуть, если машина начнет тонуть. Только в первую зиму под лед ушло около тысячи грузовиков.

«Если рядом тонет машина с людьми, ты не должен останавливаться, иначе погибнешь сам. Я старался двигаться чуть подальше от колонны, так меньше риск попасть под налет. За один раз по правилам можно было перевезти 20 маленьких детей или 16 взрослых. Но набивался полный кузов… Едешь и смотришь: только что была машина — и уже ее нет, ушла под лед». Иван Шульга, водитель.