+12 °С
Дождь
Все новости
Литературная страница
Сколько бы ни минуло лет, не стихнет боль в душе народа, заплатившего страшную цену за Великую Победу, не забудут потомки имена своих героев, которым обязаны жизнью. И сегодня мы представляем вам, уважаемые читатели, подборку стихов наших земляков, в творчестве которых тема войны, героизма и самопожертвования советского солдата являлась главной.
Авторы — люди военного и послевоенного поколений, разного жизненного опыта, но они считали своим долгом сохранить память о павших и воздать им заслуженную славу за их беспримерный подвиг. Вспомним и мы в День памяти и скорби своих отцов, дедов и прадедов, подаривших нам мир.
Надпись на стене казармы в северо-западной части Брестской крепости.
Василий Шарыгин
Однополчане
Друзья мои, однополчане,
к нам всем приходят слёзы в ночь!
О ранах собственных молчали,
когда терпеть было невмочь.
Как будто всё перетерпели —
нам эти годы не в укор —
и страх, и смерть преодолели,
и стали жить наперекор.
Атак ночных не повторяем,
нас не бомбят, войны той нет,
но с каждым годом мы теряем
однополчан военных лет.
Кого смертельно завтра ранят,
кого окрасят в чёрный цвет?
Кого ещё из нас не станет
в рядах героев прошлых лет?
С памятью о прошлом
Поймёт ли боль в моих стихах о прошлом
потомок, новый житель на Земле?
Дороги наши занесло порошей —
жива лишь память в бронзе на холме.
Поймут ли тех, кто, памяти коснувшись,
никак забыть не могут ту войну,
тех, кто у Бреста развернувшись,
собою заслонил нашу страну?
Мы на парадах ходим, как и прежде,
хотя былого ноша нелегка.
От пуль защитой нам была надежда.
От старости защиты нет пока.
Тогда им было восемнадцать…
Тогда им было восемнадцать,
ребята все как на подбор.
Им по годам — пора влюбляться,
вести с любимой разговор.
Тогда им было восемнадцать —
пора над книгами сидеть
и рядом с Оводом сражаться,
и за Чапаем в бой лететь.
Тогда им было восемнадцать —
во взрослой жизни первый шаг…
Но им пришлось насмерть сражаться,
когда напал коварно враг.
Тогда им было восемнадцать —
всего досталось им сполна,
чтоб ваших вёсен в восемнадцать
не покалечила война!
Письма невернувшихся солдат
Добрым словом вспомните былое,
поклонитесь в ноги до земли!
Защищая самое святое,
бились мы с врагами, как могли.
Мы погибли, но Орду фашизма
разгромили, выполнив приказ.
Матерям, кого коснулась тризна,
поцелуйте руки вы за нас!
Пусть простят нас вечные невесты,
те, кто ждали с фронта столько лет.
День Победы встретили не вместе,
даже писем им ответных нет.
Пусть поймут в заочной переписке
девушки, кто верил нам и ждал,
вспомнят, прочитав на обелисках,
тех ребят, кто сердце им отдал.
Слёз не надо — мы для вас живые,
у огня встречаем на холмах!
Только вы уж стали пожилые,
многие пришли на костылях.
Это мы ничуть не постарели —
по уставу нам запрещено.
Мы в огне горели — не сгорели,
мы послужим Родине ещё!
Мы не спим, и вы порой не спите —
не дадим спуститься чёрной мгле!
Матерей солдатских берегите,
мало их осталось на земле!
Мальчишка
Он прошёл мальчишкой по дорогам,
где война молола всех подряд.
Привыкая к боевым тревогам,
шёл он как защитник и солдат.
Видел он товарищей могилы,
слышал плач и стоны матерей.
Ненависть к врагу давала силы,
чтоб войну закончить поскорей.
Забывал, что он — совсем мальчишка,
надо было страх свой превозмочь,
шёл вперёд почти без передышки —
так спешил он Родине помочь!
— Не сердись, что я ушёл потайкой,
мама, я не мог, прости, прошу!
Не могу писать перед атакой —
я потом, попозже напишу…
Владимир Кравцов
Память
В День траура, когда приходим
к Вечному огню
и ветераны от волненья
слёз не вытирают,
у обелиска тихо постою,
тебя, родной отец мой, вспоминая.
Не знаю, где ты и в каком бою
упал сражённый, обливаясь кровью…
Я над тобою памятью своею постою,
святою грустью постою у изголовья.
Поглажу белый, безволосый
череп твой,
потрогаю безликие глазницы.
И шелест листьев в тихий час ночной
дыханьем слов моих
как ветерком промчится.
Ты извини, что я сейчас тревожу
твой прах могильный, твоё небытиё,
но я — живой, и я хочу, быть может,
поговорить с тобою о своём.
Не удивляйся, что я стал такой,
что я теперь тебя намного старше:
ведь тот последний
твой смертельный бой
был в тридцать пять,
а может быть, и раньше...
Не обращай вниманья, что седая голова,
годами жизнь её посеребрила,
ведь непрестанно вертится Земля
и вихрем время мчит неумолимо.
Теперь я сам — отец двоих детей,
окончил институт, трудясь немало.
Но где бы ни бывал, я ощущал везде,
что очень уж тебя мне в жизни
не хватало.
Но я ведь сильный, я совсем как ты —
и нам с тобою не пристало плакать.
Пусть на твоей могиле вырастут цветы —
те, что моя однажды посадила память.
Пусть торжествует жизнь моих детей,
во имя павших всех, тебя во имя!
И ты живёшь во мне и в памяти моей,
твоими внуками — детьми моими.
И пусть тот день уходит дальше
в вечность,
тускнеют в памяти события тех лет —
Всегда, отец, я буду помнить
бесконечно,
пока дышу, отец, я помню о тебе!
Призывной пункт
Вьюга тропки совсем запорошила.
На душе и смятенье, и грусть —
то война, словно гостьей непрошенной,
на страну навалилась как груз.
Мы спешим на окраину города —
там назначили пункт призывной.
Батя мой стал какой-то весь сгорбленный,
я ж бегу вслед за мамой трусцой.
Только б вовремя быть нам на месте,
лишь об этом все мысли звенят:
по закону войны ему, если… —
либо к стенке, либо в штрафбат.
Наконец-то мы к месту притопали,
а людей здесь скопилось — не счесть!
Тут и дети, повозки и лошади,
даже танк, но из дерева, есть.
Над толпой притушённый гомон
и печали бескрайней размах —
здесь скопилось вселенское горе
и прощальные слёзы в глазах.
Военком наш с протезной рукою
со ступенек сошёл быстро вниз,
посмотрел на часы и спокойно
крикнул зычно в толпу: «Становись!»
И над ней сразу — крики, смятенье,
плач и вопли, и стоны вокруг…
Я ж вцепился в отца на мгновенье —
и ручьем слёзы хлынули вдруг.
Вся в слезах, мама с папой прощается.
Напоследок сказал мне отец:
«Остаёшься ты, Вова, за старшего,
слушай маму и будь молодец!..»
И над этим всем, что там было,
как беды неминуемой знак,
вдруг протяжно и жутко завыло
сразу несколько дюжих собак.
Я не помню — была ли поверка,
очевидно, что всё же была,
потому что от шока, наверно,
отключилась моя голова.
Я очнулся тогда, когда по дороге
шла нестройно колонна пешком.
Эту массу и властно, и строго
вёл на станцию сам военком.
А потом — треугольники с фронта
и боязнь, что прервутся они…
А вот в марте сорок второго
наступили тревожные дни.
И в конце жизнь поставила точку:
к нам явился домой почтальон,
протянул виновато листочек,
потоптался чуть-чуть и ушёл.
Мама в обморок на пол упала.
(Ну, конечно же, это удар!)
Та бумага нам всем извещала,
что мой папа без вести пропал…
А потом будто мама слыхала
от солдата, что с ним воевал,
что под Ржевом их рота попала
в окруженье и в огненный шквал.
И что будто бы из окруженья
на коне он уехать хотел,
но, наверно, из-за раненья
это сделать тогда не сумел.
Годы шли, вот и мы постарели —
дети страшной суровой войны,
опалённое огнем поколенье…
Мы остались России верны.
Галина Ибрагимова
Мы помним — было воскресенье…
Земля под Киевом взлетела в вышину…
И Родина сказала в то мгновенье:
«Вставайте, люди, защищать страну!»
И встал народ, от стариков до внуков,
от южных гор до северных морей —
слились в едино слёзы, ярость, мука,
желанье жить и победить скорей.
Земля горела и дымились реки,
дубы стонали, плавился металл...
Всё выдержала воля человека,
что несгибаемой в боях была.
От той войны пройдут столетья,
глухие рвы лесами зарастут…
Но не забудут наши поколенья
40-ых годов великий труд!
***
Мы родились в тридцатые года,
когда дела страны венчала слава —
сдвигались реки, возникали города
и жизнь текла по заданному плану.
Потом война — разлука, слёзы, голод,
утраченное детство без тепла,
в домах и в школе нестерпимый холод
и керосиновые лампы без стекла.
Тетрадей нет — писали на газетах,
учебники — один на четверых…
Мы думали: «Отцы и братья где-то
на неизвестных нам
дорогах фронтовых…»
Все ждали треугольники родные,
а по утрам — что скажет Левитан.
Весть приносили почты полевые:
пал смертью храбрых ваш отец
иль брат...
Пройдя солдатами по фронтовым
дорогам,
вы повидали, что не снилось нам.
Не все отцы пришли к родным порогам,
к нам, повзрослевшим не по годам.
Звонят колокола по жертвам Хатыни,
а на Мамаевом кургане тишина…
Мы будем вечно помнить вас —
доныне
священны героев павших имена!
Спасибо за весенние рассветы,
за то, что мы живём, детей растим.
От имени всех матерей планеты
большое вам «спасибо» говорим!
***
Война, что началась на землях Польши,
по всей Европе пронеслась, как ураган.
И ненависть к захватчику-врагу
всё больше
росла в сердцах поруганных славян.
Шли в леса, покидая родные посёлки,
чтоб в тылу враг испытывал страх,
в партизаны… Погибло их сколько?!
Их сжигали живьём на кострах.
Эшелоны от взрывов летят под откосы:
не пройти здесь врагу ни вперёд,
ни назад...
Поднялись в партизанских краях,
как утёсы —
стар и млад превратились в солдат.
Они Родину-Мать заслонили собою.
Сколько жизней героев война унесла?!
Партизанской тропой шла
в бессмертие Зоя,
комсомольская смелая гвардия шла…
Фото из интернет-ресурсов
Читайте нас:
© 1954-2024, Выбор, Общественно-политическая газета города Салавата «Выбор» учреждена Агентством по печати и средствам массовой информации РБ и ГУП РБ Издательский дом «Республики Башкортостан».
Свидетельство о регистрации СМИ ПИ № ТУ 02-01376 от 30.07.2015 выдано управлением Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по РБ.
Перепечатка допускается по согласованию с редакцией.
Ссылка на авторство газеты «Выбор» обязательна.
Для интернет-изданий прямая активная гиперссылка обязательна.
Телефон
8(3476) 327625
Эл. почта
Адрес
453264, Республика Башкортостан, г. Салават, пр. Нефтяников, 29.
Рекламная служба
8(3476) 327520
Редакция
8(3476) 327625
Приемная
8(3476) 327625
Сотрудничество
8(3476) 327625
Отдел кадров
8(3476) 327714