Очарованность и трепет Константина Райкина

Он посмотрел спектакль и пообщался с актёрами театра. Разговор получился очень насыщенным и душевным. Поговорили об актёрском существовании, о трудностях и радостях профессии, о различии ведущих российских театральных школ и о кино. Константин Райкин покорил всех своим обаянием, юмором и энергией. Продолжение у этой встречи точно будет! Руководство театра договорилось о дальнейшем сотрудничестве и продолжении общения с Мастером на театральной сцене.

А пока — самые яркие цитаты маэстро.

— Беру исключительно по таланту

Я 12 лет преподавал в школе-студии МХАТ, будучи уже художественным руководителем курса. А потом мы открыли «Высшую школу сценических искусств». На каком-то этапе взрослый театр начинает хотеть иметь при себе какое-то учебное заведение, чтобы для себя готовить актерские кадры. Это напрямую связано с моей практической деятельностью: я много играю, много ставлю, я — худрук и я преподаю, т.е. я занимаюсь четырьмя родами театральной деятельности, все-таки в одном человеке это довольно редко соединяется. И когда набираю курс, там есть дети из деревень, которые вообще ничего не знают про новейшую историю, ничего не читают. Я их долго отбираю, делаю не три, а пять туров: с собеседованиями, с упражнениями, с этюдами, чтобы меньше ошибаться… и все равно ошибки бывают, только работа выявляет, какой человек. Скажем, если характер безвольный, не годится человек для актерского дела, с моей точки зрения. Поэтому я нещадно выгоняю. Стыдно сказать, какое количество знаменитых артистов я выгнал, и совершенно не жалею, потому что ничего бы не вышло. Они стали знаменитыми, потому что снимаются в кино, там совершенно другие требования, а я думаю: «Слава Богу, что мы расстались!»

— С чувством надо обращаться как с женщиной

Надо чувству дать понять, что ты без него обойдешься, и оно прибежит как миленькое! Вот написан у тебя текст, будь добр, скажи его точно! И внутри этого текста почувствуй или не почувствуй! Пробуешь, изображаешь — и ничего страшного! Так человек устроен, так устроен артист, мы — цельные существа. Разделение на форму и содержание очень условно: ударил по столу и разозлился, что ударил! Надо уметь изобразить и не бояться этого. Этому я обучаю студентов, чтобы они были бесстрашными, чтобы они не трусили: «А если я не почувствую?»

— Актёрское дело — не просто профессия, а образ жизни — так жил мой папа

Он совершенно не обладал никакими педагогическими способностями. Но он гениально показывал и безумно хотелось это повторить, и это не шло никому: его краски были противопоказаны, и мне в том числе. Он жил профессией, применительно к нему слово «дисциплина» вообще теряло смысл. Потому что он сам был дисциплина, он по-другому не мог. После второго звонка он всегда был один на сцене: ходил и готовился.

И я сам так живу: смысл моей жизни заключается в том, как я сегодня сыграю. Когда плохо прошел спектакль, я думаю, что моя жизнь бессмысленна. А если спектакль прошел хорошо, я думаю: «Ведь все-таки не зря я живу на свете!» Это очень тяжело, но я так устроен, и хочу, чтобы кто-то из моего курса тоже также жил.

— Кино — это технический вид искусства

Это искусство обмана. И играя любовную сцену, при крупном плане ты водишь влюбленными глазами по плечу второго режиссера, а твоя партнерша в Североморске снимается в другом кино. Я снимался у многих хороших режиссеров, но я никогда не сравню это с тем кайфом, который испытывает профессиональный артист, работая в театре. В театре ты — главное средство выразительности! Вот почему театральный артист запросто снимается в кино, а киношный фиг сыграет на сцене, они беспомощные. Сцена все проявляет и требует абсолютного владения профессией! В кино на один дубль можно и прохожего натренировать.

— В нашем деле важны трепет и очарованность…

Как-то я предложил своим первокурсникам встретить Новый год в театре, в театральном буфете. Я им сварил пельменей, а ночью, когда встретили Новый год, говорю: «Пойдемте на сцену!» И стоит сцена, один осветительный треножник, пустой зал… Ну что это для неартиста? Просто ангар, довольно скучно. Но эти расползлись такой стайкой очарованных людей, стали трогать стены, пол, разлеглись и стали фотографироваться… И я им сказал: «Ребята, сохраните эти фотографии, и когда вы станете «чесальщиками» в очередном безнравственном чесе, чтобы эта фотография никогда не стала бы укором для вас: какими вы были и какими вы стали… Вот чтобы всегда было так!»

«Это Константин Аркадьевич тупит, ну ладно, подождём…»

Однажды я посмотрел спектакль по Островскому у Петра Наумовича Фоменко и сошел с ума: «Ведь это про нашу жизнь! Это совершенно современно!» Стал перечитывать и пришел в восторг, я понял, что это самый лучший драматург, и стал его ставить, делать отрывки, и мечтал сыграть… Как-то мы решили поставить дипломный спектакль по Островскому, и я попросил у Аллы Покровской сыграть в этом дипломном спектакле вместе со своими студентами роль Ахова — гениальную роль, подарок для артиста. Мы начали репетировать. И представляете, мои студенты понимают, что сейчас будут репетировать с худруком, а я небожитель для них, Мастер. А я очень трудно работаю, медленно… И каждый раз у меня бывает такой период, когда не получается, я начинаю думать, что и не получится, что я не могу это сыграть! И вот я репетирую с моими студентами, и у меня не получается. Сначала они не верят, а потом понимают, что у меня действительно не получается. А для Аллы Борисовны Покровской все равно: студент, худрук — все артисты, и она делает замечания, и так досадливо: «Ну что ты, Кость, ну сделай еще раз». А я не могу! И когда у меня не получается, я начинаю плакать от отчаяния. А студентики — это как дети в песочнице: если кто-то заплакал, то другие дети не сострадают ему, они его рассматривают. И эти так же: «плачущий худручок», они не могут себе представить, что меня надо как-то пожалеть, они рассматривают — вот он какой, оказывается…

Но, думаю, тогда они поняли, что опыт в нашем деле не приносит облегчения, и мне нисколько не легче, чем им. Мы все на самом деле равны, и все наши регалии и опыт не имеют никакого значения. Если у тебя звание, а ты играешь плохо, то какая разница?..