Поэт, писатель, человек

Где волны ржи с холмов

стекали.

От имени цветов и трав

Там ручейки звенят стихами.

И в том, что я пишу стихи,

Нет вовсе никакого чуда.

Виною наши ручейки:

Я с детства воду пью оттуда.

Алексей Смирнов.

9 апреля 1965 года на страницах салаватской городской газеты «Ленинский путь» было впервые опубликовано стихотворение молодого монтажника Алексея Смирнова «Оттепель». Способного автора заметили и пригласили в литературное объединение «Парус». С тех пор рассказы и стихи Алексея Яковлевича в течение сорока пяти лет публиковались на страницах «Ленинского пути», затем — «Выбора», а также многих региональных и центральных периодических изданий, в том числе журналов «Охота и охотничье хозяйство», «Воин России», «Боевое братство». Не раз его стихи в авторском исполнении звучали в эфире башкирского радио и телевидения.

Поворотным моментом в творчестве поэта стало сотрудничество с уфимским литературно-художественным журналом «Бельские просторы». Стихи, присланные им, сразу же привлекли внимание всей редакционной коллегии. Подборка стихотворений Алексея Смирнова под общим названием «От имени цветов и трав» состоялась в апрельском номере журнала за 2003 год, а Алексею Яковлевичу было присвоено звание лауреата премии журнала «Бельские просторы» в номинации «Поэзия». С тех пор поэзия Алексея Смирнова публиковалась на страницах «Бельских просторов» ежегодно. Далеко не все признанные писатели и поэты Башкортостана могли похвастаться такой регулярностью публикаций на страницах журнала. В 2006 году за активное участие в литературно-художественном конкурсе «Спасибо тебе, солдат», проводившемся Всероссийской общественной организацией ветеранов «Боевое братство» и партией «Единая Россия», Алексею Смирнову был присужден диплом I степени в номинации «Поэзия».

22 сентября 2009 года в стенах Салаватского городского историко-краеведческого музея прошла презентация поэтического сборника Алексея Смирнова «От имени цветов и трав», а 9 апреля 2010 года Алексея Яковлевича не стало. Свой последний покой талантливый писатель и поэт-самородок обрел на малой родине — в деревне Новая Слободка Мелеузовского района, под сенью когда-то посаженных им на сельском погосте березок, рядом с могилами родителей и старших братьев.

По творческим стопам Алексея Яковлевича пошел и его сын Евгений Смирнов, который также дебютировал в августе 1990 года на страницах городской газеты. А сегодня он публикуется во многих республиканских и центральных периодических изданиях. Принимал участие в боевых действиях на Северном Кавказе. Одним из первых среди журналистов Башкирии успешно окончил учебно-практические курсы «Бастион» по подготовке журналистов к работе в «горячих точках». В ноябре 2011 года стал лауреатом Всероссийского конкурса СМИ «Журналисты России против террора». А в декабре 2016 года издал сборник «Герои России — герои нашего времени» (о Героях России — уроженцах и жителях Республики Башкортостан). Делает первые шаги в литературном творчестве и внучка поэта Раиса, которой в этом году исполняется 17 лет.

В канун праздника Святой Троицы на сельском кладбище деревни Новая Слободка на могиле Алексея Смирнова был установлен памятник, который освятил священник храма Покрова Пресвятой Богородицы отец Сергий Шокуров.

26 мая 2018 года в модельной библиотеке сельского поселения Корнеевский сельсовет, на территории которого расположена деревня Новая Слободка, прошел литературно-музыкальный вечер памяти «Поэт, писатель, человек!», посвященный творчеству Алексея Смирнова. На мероприятии присутствовали гости из города Салавата, родственники, коллеги, друзья и местные жители.

Библиотекарь Русалина Ишбулдина рассказала о страницах жизни и творчества Алексея Смирнова, в которых отразилась вся его судьба, мысли и переживания. В программе вечера приняла участие глава администрации Корнеевского сельского поселения Татьяна Михайлова. Очень интересными для присутствующих были выступления директора МБУ культуры и искусства «Наследие» города Салавата Руслана Сафиканова, местного литератора Валерия Замесина, а также родственников и друзей Алексея Яковлевича. А учащиеся Корнеевской средней общеобразовательной школы имени Б. Рафикова прочитали стихи из поэтического наследия автора. В завершение выступил сын поэта Евгений Смирнов, который поблагодарил библиотеку за организацию и проведение душевного вечера памяти его отца.

Говорят, что поэты не умирают, они живут в своих стихах. Это их наследие, мысли, переживания. И этот вечер тому подтверждение.

Я всю жизнь донашивал

обноски,

потому что пятым был в семье.

Шапка опускалась мне до носа,

брюки волочились по земле.

И тепло от братних телогреек,

от рубашки, валенок

и брюк, —

только стал я чуточку взрослее —

из меня стихами вышло вдруг.

Я душою чувствовал и сердцем

за собой невозвращённый долг.

Но помочь моей братве одеться

я, всегда безденежный, не мог.

Да и братья злобно не косились:

что за долг? Какие пустяки!

Лишь порой, подвыпивши, просили:

«Прочитай о матери стихи!»

Утро
Одолевши лень и дрёму,
с легкой удочкой в руке
из родительского дома
не спеша иду к реке.
Пар клубится на болотах,
кто-то тяжко дышит в них.
Видно, все-таки, суббота —
банный день у водяных.
Ручеёк во сне смеётся.
И привиделось мне вдруг,
как прикуривал от солнца,
наклонясь в седле, пастух.

На маленькой речушке

Там, на маленькой речушке,

средь цветущих буйных трав

жили наши деревушки

на поющих берегах.

Те же избы, те же крыши,

те же мысли и дела.

Только ваша чуть повыше

по течению была.

Ах, какое время было!

До чего ж я счастлив был!

Ты повыше ноги мыла.

Я пониже воду пил.

Куриный караул
А коршуны всех птичниц
считали, видно, за подруг —
и, когти в пёрышки вонзая,
цыплят таскали из-под рук.
Курятник наполнялся плачем
и воплями, и криком кур.
И бригадир меня назначил
тогда в куриный караул.
О, я на совесть дело делал,
цыплят спасая от беды,
Стрелял — и сильно поредели
пернатых хищников ряды.
И всё ж цыплята убавлялись,
хоть я заслуживал похвал.
Птиц, что от хищников спасались,
ночами сторож воровал.

Петухи

Петухи совсем сдурели,

за соседскою межой:

побросав свои гаремы,

насмерть бьются за чужой.

Эти яростные споры —

петушиная беда:

у кого-то гребень порван,

у кого-то борода.

И тоскуют страшно куры,

по округе голося:

«Нам бы лучше, старым дурам,

выйти замуж за гуся!»

Зимний вечер

Звёзды водят хороводы,

слышен дальний скрип саней.

Нет на свете небосвода

ни прекрасней, ни родней.

Над заснеженной деревней

бездна хрупкой тишины.

Целый мир как будто дремлет,

видя сказочные сны.

Если крикнуть сильно-сильно

со ступенечки крыльца,

то услышит вся Россия

от конца и до конца.

Вам
И что ж, что далеко до лета
и что подснежники во льду?
И я сегодня без букета,
без полевых цветов приду.
В туманной дымке город тонет.
Я, как разносчик телеграмм,
шагаю с сердцем на ладони,
чтобы сказать:
«Возьмите — вам!»

Кружит ветряная пряха

листья, ярче янтаря.

Петуха несут на плаху,

как Емельку-бунтаря.

Кипяточек кипятится,

пламя мечется в печи.

И на связанную птицу

молча смотрят палачи.

От единственного взмаха

смолкла песня на заре.

И перо лежит на плахе

как на пушкинском столе.

Персия
Прохладой Персия дышала.
Струится вдалеке дымок.
Тень от скалы её лежала
почти у самых наших ног.
Легко скользя, ночная птица
неслась к темнеющим кустам
через притихшую границу
в страну чудесную, а там…
луна селенье освещала.
И в ярком сказочном окне
смеялась девочка Зишана,
быть может — внучка Шаганэ.

Бабье лето

Голосов не слышно птичьих,

тих сентябрь и безголос.

Лето кончилось, но нынче

бабье лето началось.

Торжество цветов и красок

от земли и до небес,

Удивителен и ласков

в расписных нарядах лес.

Нежной озими разливы

так прекрасны в эти дни,

словно кто платок любимый

для любимой обронил.

Хмеля жёлтые серёжки,

кисти красные рябин,

золотистые берёзки —

всё под небом голубым.

Всё красиво, как на свадьбе,

и видать издалека,

что царят над миром бабьи

мысли, сердце и рука.

Сыновья
Мы лишь от матерей узнали,
что в те лихие времена
нам, не рождённым, на вокзале
отцы давали имена.
Тогда в шинелях беспогонных
под стоны воющей пурги
они кричали из вагонов:
«Родная, сына береги!»
Вот потому, коль трудно очень,
встаём к опасности лицом,
что права нет —
у нас порочить
то имя, данное отцом.

Присели мы перед дорогой —

такой обычай на Руси.

Всего два шага до порога —

и вновь уйдёт из дома сын.

Конечно же, при нём

спокойней

мне, подопечному аптек,

Но видим мы —

России больно,

а сын — военный человек.

Чадят дымы в «горячих точках».

И даже стыдно говорить

о градусниках и примочках,

когда страна в огне горит.

Встаём с прощальных табуреток,

перед порогом обнялись…

И с материнского портрета

тихонько слёзы полились.

***
Что-то скучно в деревушке.
Вроде всё, как год назад —
так же маленькой избушке
светит солнышко в глаза.
На ветру поёт антенна,
клён склонился
на плетень.
Вроде всё обыкновенно:
ночь как ночь и день как день.
В ковыле за деревушкой
полыхает горицвет.
У крыльца старушья клюшка —
только мамы больше нет.